Неточные совпадения
Когда
карета заворотила
в другую улицу, пришла Анисья и сказала, что она избегала весь рынок и спаржи не
оказалось. Захар вернулся часа через три и проспал целые сутки.
В кухне стоял ливрейный лакей князя, его отца.
Оказалось, что князь, возвращаясь домой, остановил свою
карету у квартиры Наташи и послал узнать, у ней ли Алеша? Объявив это, лакей тотчас же вышел.
На перевозе
оказалась посуда, большая и новая: на одну завозню поставили всех лошадей и
карету; меня заперли
в нее с Парашей, опустили даже гардинки и подняли жалюзи, чтоб я не видал волнующейся воды; но я сверх того закутал голову платком и все-таки дрожал от страха во все время переправы; дурных последствий не было.
Когда господин Голядкин сел окончательно
в карету, из всех приобретений, сделанных им
в это утро,
оказалась в действительности лишь одна пара перчаток и склянка духов
в полтора рубля ассигнациями.
По следствию
оказалось, что дядя, садясь
в карету, вместо Бакуниных приказал ехать к Воронцовым, у которых он никогда не бывал.
Я его легко вспомнил. Это был некто П.П.Иванов, тогдашний акцизный управляющий
в Нижнем, с которым я был знаком еще с начала 60-х годов. А рядом с ним сидел
в карете седой старик с бородой, — и он также
оказался моим еще более старым знакомым. Это был генерал М.И.Цейдлер, когда-то наш нижегородский полицеймейстер, из гродненских гусар, и товарищ по юнкерскому училищу с Лермонтовым.
Луиза, пришед
в себя, хотела говорить — не могла… казалось, искала кого-то глазами, рыдая, бросилась на грудь матери, потом на руки Бира, и, увлеченная им и Адольфом, отнесена через сад к мельничной плотине, где ожидала их
карета, запряженная четырьмя бойкими лошадьми. Кое-как посадили
в нее Луизу; Адольф и Бир сели по бокам ее. Экипаж помчался по дороге к Пернову: он должен был, где
окажется возможность, поворотить
в Ринген, где поблизости баронесса имела мызу.
Оказалось, что «нелегкая» принесла Владимира Николаевича и Нину Николаевну Дюшар, приказавшую Акиму вынуть из
кареты и внести за ними
в кабинет какой-то большой и тяжелый сверток.
Духовенство стало начеку, и даже прозвонили (на колокольне) какой-то
карете,
в которой (как после
оказалось) ехал не архиерей, а сидела помещица, генеральша Данилевская…
В сумерки еще, сидя за самоваром, прислушивались приезда, а после ужина я преспокойно уснул.